|
 Название: Дорога в Тург Автор: WTF Victor Hugo 2015 Размер: драббл, 921 слово Пейринг/Персонажи: безвестный крестьянин/Мишель Флешар ("Девяносто третий год") Категория: гет Рейтинг: R Примечание/Предупреждения: сомнительное согласие, немного мата, немного секса, много грязи и обывательства Саммари: "Бредя по дорогам, она размышляла. Думала о всех злоключениях, которые ей пришлось пережить; думала о тех муках, которыми ей пришлось перестрадать, о том, что пришлось безропотно перенести, о встречах, о подлости, об унижениях, о быстрой и бездумной сделке то ради ночлега, то ради куска хлеба, то просто ради того, чтобы указали дорогу. Бездомная женщина несчастнее бездомного мужчины хотя бы потому, что служит орудием наслаждения". (Виктор Гюго, "Девяносто третий год", перевод Н.Жарковой). Для голосования: #. WTF Victor Hugo 2015 - работа "Дорога в Тург" 
– Я честная, – сказала она.
– А какого же рожна ты по дорогам шлындаешь, честная?
В черной курчавой бороде еще остались крошки хлеба.
– Мужа у меня убили, – сказала она. – Я детей своих ищу.
Он пожал плечами.
– Мне-то что за беда?
Она знала, что свалится на дороге, если не поест.
– Это чего еще? – ткнул он пальцем в синеватые пятна на распухшей груди. – Заразная?
– Дочка у меня. Грудная, – робко сказала она.
Он поморщился.
– Прикройся. И чего разлеглась, как хозяйка на перине? Жопой повернись, – когда она замешкалась, он фыркнул: – Чего еще? Будешь тут, как Луиза моя, кочевряжиться? Законная жена, все обязана делать, а тоже туда же, нос воротила. Не по-людски ей, видишь ли. А меня, может, с одной рожи твоей воротит. Дохлятина синюшная. И несет-то от тебя, ровно из помойной ямы...
Она знала, что только недавно, дня три назад, переходила речку вброд и была чище, чем он. А от него разило страшно: потом, спиртом, чесноком – значит, обедал сегодня – и похотью, конечно.
– Кабы я два месяца пизды не пробовал, – он тяжело опустился рядом, – взглянул бы я на тебя, на чучелу… Да юбку задери ты, дура! Еще я в тряпках твоих блохастых не ковырялся...
Солома впивалась в голые колени. Ей казалось, что она должна сейчас стать камнем. Она ничего-ничего не почувствует, просто, если разок перетерпит, получит еды, а там уж, может, и Тург этот недалеко. Но зверь, который спал там, внутри, в самом низу, которого кюре убеждал остерегаться, а соседка Мари-Клод – не держать впроголодь – зверь резко проснулся, извиваясь, корчась, чуть ли не скуля, сжимая изо всех сил нежданную добычу. Зверь был голодный. Ему было все равно, лишь бы сильнее и чаще.
Входил он в нее, как бил – зло, торопливо, с силой. Ее-то Флешар никогда так не спешил. Правду сказать, он и во всем был с ленцой, Флешар-то.
Когда зверь насытился и уполз, содрогаясь, оставляя ее одну со стыдом и омерзением, она все лежала, закрыв руками лицо.
– Подымайся, – толкнул он ее ногой. – Чего ждешь?
– Я встану, – пообещала она. – Под лопаткой у меня болит. Как расстреляли меня, так и болит. Но я сейчас встану.
Он попятился.
– Сгинь! Сгинь-пропади, нечистая сила!
Ей стало страшно, что не дадут еды.
– Я не мертвая, – сказала она, поспешно поднимаясь, чуть не заваливаясь набок. – Ей-же-крест, не мертвая. Меня не до конца они расстреляли. Вы Тельмарша знаете? Его еще Нищебродом кличут. Спросите его, он меня вытащил. Я в пещерке его отлежалась, под землей. А детей вот моих увели. Можете еще солдат спросить – там монсеньор командовал, он из замка Тург. Детей моих он туда увел. Вы знаете, где замок Тург?
Она не сразу заметила, какой у него стал взгляд остановившийся.
– Стой-ка, а ты, что ли, с синими была?
– Я с солдатами была, – сказала она. – Они меня нашли. Детей пригрели, одели. Хлеба дали.
Она не удержалась, метнула взгляд к двери – за дверью был дом, в доме еда.
– Хлеба дали, говоришь… – он подошел ближе и вдруг прорычал: – Сука!
Жалеет хлеба, поняла она. Даром все было. Сердце истошно заколотилось.
– Христа ради…
– Христа-а! – передразнил он, а потом вдруг резко сшиб ее с ног. – Что ж твои синие, ради Христа-то, мою Луизу не пожалели? Как у тетки она была в Эрне, там и скосили ее, синие-то, машиной своей, со всей деревней вместе. Вроде как одного из бывших там кто-то укрыл, и не тетка даже – а всех, кто был под нож пустили, будто курей. Говорил ей, дурынде, не шастай по гостям, сиди дома...
Она одному была рада: что не на сносях. Когда Флешар узнал, что она у Мари-Клод возле дома пыталась тряпки со своей кровью нечистой зарыть, – тогда страшно было, боялась, что не родит. Мари-Клод – этой-то ничего не сделалось, а вот она неделю пластом пролежала.
– В самую страду! – вдруг выкрикнул он, страшно, визгливо, и снова, почти не глядя, пнул ее по ребрам. – Выблядки парижские! Не сеют, не пашут! Лошадь свели! Жену загубили! Сенокос на носу, что ж мне теперь, одному себе хребтину ломать?
Он сел на солому, слышались только сухие, злые рыдания.
– Я сено убирать могу, – робко сказала она.
– Нужна ты мне, – тускло сказал он. – Дохлятина. С Луизой мы раньше всех управлялись, такая была проворная, ладная такая...
Хлопнула дверь, потом, через некоторое время, – снова. В руку ей ткнулся ломоть хлеба.
– На, жри. И уматывай отсюда. Еще околеешь тут у меня.
– Я живучая, – сказала она.
Даже с меньшенькой, Жоржеттой, все обошлось, слава Богу. Родилась, верно, слабенькой, долго пришлось от груди не отнимать, да ведь и на еду зато не тратиться, молоко, его даром Господь дает. Зато не болела почти, и красавица стала такая, голубка беленькая, мамино солнышко. А с Флешаром помирились потом, он даже притих, как узнал, что девочка родилась. Понял, что это за гульки его Дева Мария наказала, всю силу мужскую у Мари-Клод оставил, вот и не хватило на третьего парнишку. Дева Мария, она все видит. И жили-то они потом ладно, ничего. Он ведь хороший был, Флешар, только вот к Мари-Клод бегал, да еще под пулю попал.
– Дорогу сказать обещали, – жалобно попросила она, когда они вышли на порог. – Если вон в ту сторону пойду, я в Тург попаду?
Он сплюнул.
– Почем мне знать? Меня туда на гулянку не звали.
– А к Фужеру выйду?
– Вроде выйдешь. Ты иди давай, – он мялся на месте, будто хотел вытолкать ее пинками под зад, да что-то мешало. – Куда-нибудь да выйдешь. А будешь на месте стоять, только дырку в земле протрешь.
– Я с пути сбиться боюсь, – сказала она. – Ведь дети мои там. Дойду?
– Ничего, – гоготнул он, – упадешь, так еще и в прибыток. Теперь тебя не учить, пиздой прокормишься.
Она думала, что ни в жизнь на такого изверга не нарвется. Таких, верно, и на свете-то больше нет. Все равно, лучше уж траву жевать, чем так.
До Турга была еще долгая дорога.
Поговорим о каторге Автор: WTF Victor Hugo 2015 Бета: WTF Victor Hugo 2015 Размер: (мини), 1068 знаков Пейринг/Персонажи: Жавер, Вальжан (в эпизоде), каторжники, охранники, благодарные слушатели Категория: джен Жанр: ТРЭШ Рейтинг: NC-21 Примечание/Предупреждения: насилие, в т.ч. сексуальное, сортирная тема в полный рост, жестокое обращение с животными, упоминание о бухле, наркотиках и порнухе, лексика, ПТСР, неканонiчный (?) Жавер. Кто опознает оригинал, тому кунджо кудос Саммари: низкая, темная сторона жизни. Дисклеймер: не наше Для голосования: #. WTF Victor Hugo 2015 - работа "Поговорим о каторге" 
Все люди почему-то разговаривают о закладных векселях и о том, как вчера в кабаре мамзель Жужу пикантно сделала ножками, и никто не разговаривает о каторге. Давайте поговорим о каторге! Нет, не о бумажной работе в конце месяца, а о самой настоящей каторге!
При обыске в третьем бараке нашли две бутылки аквавиты, колоду карт, сделанную из "Монитера", разорванного дохлого голубя, глиняный хуй, рождественский пряник, всего один раз надкушенный, картинку с голыми девушками, которые друг друга в жопу целовали, две малявы с воли и музыкальную шкатулку с балериной без одной ноги! Когда ключик поворачиваешь, то балерина крутится и английская песня про смерть от любви в черном гробу играет! А еще мы там видели решетку, из окна вывернутую, и на ней обрезанная веревка болталась!
Во время выхода на работы в Тулоне обосрался убийца малолетних из Понтарлье, которого накануне корягой отпиздили. Когда его на обочину оттащили и штаны сняли, то там красноватое и жидкое говно было! Ему вытерли жопу чьей-то путевкой на освобождение и в лазарет отправили!
Жанно Шабулье после отбоя препарировал лягушку: изловил ее на смене, намочил платок, завернул и в карман положил. Он где-то нашел кусок книги, про то, как препарировать, наточил ножик и теперь ему интересно было, правда ли так, как все нарисовано. Только у него не получилось нихрена, как на картинке, где все по линеечке - разрезы кривые, кишки во все стороны торчат, он взбесился, спать не давал, и пришлось ему в зубы вмазать! На следующий день он попытался мне в друзья набиваться, я его послал, так он тогда отхерачил насмерть какого-то каторжника, и его уволили без выходного пособия, а меня сначала на гауптвахту посадили, а потом почему-то в звании повысили!
Бреве и Кошпай изнасиловали новенького. Они сначала к нему мирно подкатывали, а когда он сказал, что не из таких, поймали ночью по дороге в сортир и трахали по очереди, а потом засунули ему в жопу черпак деревянный, из которого баланду вонючую на обеде разливают! Лефоше, который в ту ночь главным по смене был, говорил потом, что за ужином сожрал тухлую рыбу, и все это время под стеной со спущенными штанами на корточках просидел! Его все равно судили и пять лет дали, только не в Тулоне. Наверное, ему там тоже в жопу что-нибудь засовывали. А новенького утром мертвого нашли, из него целая лужа крови натекла, и на нее мухи зеленые садились!
Моро, пьяница, застрелился после того, как ему письмо из дома пришло. Там было написано, что у него мать с катушек съехала и дерьмом коровьим в сельского сторожа кидалась! У него была винтовка казенная, руками не дотянешься, если в голову упереть, - так вот он сапог снял с ноги, приклад поставил на землю, засунул ствол в рот и пальцем ноги на курок нажал! Стену насмерть забрызгало и потолок, никто оттереть не сумел, даже каторжники на штрафных работах, а на перекрашивание тюремное начальство деньги зажало, так и ходили все мимо стены этой пестренькой! А проверяющим говорили, что это заключенные во время холерной эпидемии заблевали.
Есть классные темы для разговора. Например, одна проститутка из "Серебряной палубы" в Монрейле, когда я ее в кутузку забрал, рассказывала, как у нее был выкидыш. Я ей потом еще полгода тюрьмы добавил, потому что нашел у нее лауданум без рецепта! Но самая классная тема - о каторге. Нет, не о засаде по дождем в три часа ночи, а о самой настоящей каторге!
Лебоша, который в Бретани украл всю выручку из кассы у лавочника, в драке ударили о железную скобу на койке, за которую хватаются, чтобы наверх забраться. Он пролежал ночь в лазарете, а потом сказал, что работать пойдет, и его отпустили почему-то! А через два дня у него на голове сбоку выросла огромная синяя гуля, он начал в стены врезываться и говорить разучился, только сопел и слюни вонючие пускал пузырями, а еще у него глаз вылез из орбиты и кровью налился! А потом у него из ноздри гной такой коричневатый и с прожилками крови кусками пошел, и его увели куда-то.
Во время бунта заключенные взяли в плен Корена Торпиля, который умел сморкаться на два метра и пел здорово. А еще он умел так по затылку стукнуть, чтоб с одного удара глаза выскочили. Так вот, когда всех разогнали и по новому сроку добавили, оказалось, что они пытались его сосать заставить, он для вида согласился, а потом откусил тому дураку все под корень! Торпиля за это ногами потом до смерти забили, но приятеля своего этим все равно не спасли. Хотя он долго еще жил, дольше, чем Торпиль, и выл все время так, что волосы на жопе дыбом становились! А Торпиль не выл, только улыбался, как ебанутый, слюни с кровью изо рта выплевывал и говорил, что нагнул их всех!
В четвертом бараке кто-то умудрился поймать козла и протащить его внутрь. Пока заметили, пока разогнали всех и отобрали, они его уже до полусмерти замучали, а кто-то зачем-то еще рог у него отломил! На память, наверное. Я велел его пристрелить и на помойку выкинуть, так его потом оттуда ночью сперли! Оказалось, не заключенные, а наши - клялись, что просто жрать очень хотели!
Шенильдье, когда его за разговоры во время работы выпороли, раздобыл где-то дрожжи и кинул их в отхожее место для охранников. А потом туда как раз Клавье из канцелярской службы зашел! Стоят ребята в очереди, а тут кто-то в сортире как гикнет, как вынесет дверцу с одного удара, и вылезает такая куча дерьма с глазами, черная, вонючая, руками размахивает! Они как заорут, как разбегутся, кое-кому очередь не нужна уже, а куча за ними гонится и тоже орет! А каторжники стоят и ржут - позорище! Зато мы их потом заставили весь сортир руками оттирать: раз кучи не испугались, значит в курсе были. И они сами потом Шенильдье ввалили, да так, что он два дня зубами плевался и работать не мог!
Демуле из второго отряда задумался, почему проститутки задрали расценки в два раза, а жалование охранникам никто после этого не повысил, и зазевался на посту, пока высчитывал, сколько раз теперь в бордель ходить сможет! Пока он путал умножение с вычитанием, Вонючка Легран схватил за задницу Щелкача, Щелкач ударил Вонючку Леграна киркой по голове так, что у того глаза на ниточках повисли и мозги из носу закапали, а Жан Домкрат порвал цепь и убежал. Потом Демуле сидел на гауптвахте, Щелкач - в карцере, а мы ловили Жана Домкрата с собаками! Сказать, чем этот дегенерат на свободе занимался? Он набрал где-то яблок-падалиц, сидел на камушке на берегу, смотрел на корабли и яблоки ел! А потом на обратной дороге у него от этих яблок живот схватило, и пришлось его по очереди в кусты водить!
Вот как круто говорить о каторге!
Погадай-ка мне, цыганка Автор: WTF Victor Hugo 2015 Бета: WTF Victor Hugo 2015 Размер: мини 1463 слова Пейринг/Персонажи:спойлер evil|Эсмеральда, Флер-де-Лис, Феб де Шатопер, Квазимодо, Клод Фролло Категория: джен, гет Жанр: АУ, драма, даркфик, ужасы Рейтинг: R Предупреждения: насильственная смерть персонажей Краткое содержание: как-то Эсмеральде выпадает одна занимательная карта Примечание: АУ всех и вся, тотальный ООС всех Для голосования: #. WTF Victor Hugo 2015 - работа "Погадай-ка мне, цыганка"
Неторопливо тасуя старую потрепанную колоду карт, Эсмеральда будет гадать на свое будущее. Случайное неаккуратное движение – и одна из них выпадает из рук на пол. Поднимая ее и видя значение, цыганка загадочно улыбается. ***** - Я пришла просить, чтобы ты отпустила его, Эсмеральда. Ты не любишь его так, как я, – Флер-де-Лис стоит перед цыганкой, осунувшаяся и зареванная, но все такая же гордая. Девушке из высшего общества не пристало быть в таком месте, как это, но Флер, потеряв покой и сон, осмелилась прийти в табор. Она бы еще долго плутала, если бы не случайная цыганка, подсказавшая ей, где искать Эсмеральду. Некогда надменная Флер пришла с просьбой и надеялась, что ее услышат и поймут, ведь Феб, ее солнце, был с ней так холоден в последнее время. – Я не могу без него. Я жду ребенка. Нашего ребенка. - Ребенка? – на секунду на лице цыганки проступает тень удивления. – Конечно, Флер. Как я могу вставать между вами? – Эсмеральда покаянно улыбается ей, виновато поднимая свои большие зеленые глаза, в которых плещется сострадание. – Я понимаю, как бы мне он не нравился, но Феб не пара мне. Мы никогда бы не смогли быть вместе: кто я, а кто он? – отвернувшись, цыганка пожала тоненькими плечиками, и в эту секунду Флер не смогла удержаться от жалости. - А дети – это так здорово. Поздравляю, - Флер увидела в глазах повернувшейся Эсмеральды слезы, но ничего не могла с собой поделать, чувствуя облегчение и потаенную радость от отказа цыганки: - Это очень важно, чтобы у вашего ребенка были оба родителя. Я росла в таборе и воспитывалась им же. Я обещаю тебе, что Феб будет твоим, - она ласково берет ее руки в свои, пожимает их и тепло ей улыбается. – Хватит плакать. У меня есть чай. На успокоительных травах по старому рецепту. Выпей для бодрости. Завтра же все будет кончено, Флер, - добродушно улыбаясь, говорит Эсмеральда, протягивая ей дымящуюся чашку с ароматным напитком. Флер осторожно принимает ее, и после первого глотка ей становится легче и действительно кажется, что все тревоги и боль завтра должны закончиться. *** Ночью Флер просыпается от жуткой боли. Внутренности обжигает огнем такой силы, что ей кажется, будто начинают плавится кости. От такой дикой боли из глаз льются слезы, но невозможно поднять рук, чтобы утереть их. Голос отказывается слушаться Флер, она хрипит и кашляет, не в силах позвать на помощь. Сердце заходится в рваном ритме и вот-вот как будто прорвет грудную клетку. Боль усиливается и, превозмогая эти муки, Флер хватается за живот, где растет дитя. Голова раскалывается с такой силой, что невозможно открыть глаза. Борясь с самой собой и этой страшной болью, девушка поднимает отяжелевшие веки, но ничего вокруг себя не видит. Вокруг кромешная тьма, и Флер в ужасе понимает, что ослепла. Она хрипит, но никто не слышит ее отчаянных немых молитв – дом спит. И тогда Флер пытается издать хоть какой-то шум, уронив с прикроватной тумбы вазу. Желание жить в ней с каждой секундой растет, но сил остается все меньше. Ваза звонко разбивается, но Флер не слышит этого шума, как и дом, продолжающий спать. Ей приходит мысль, что на площадке за дверью ее непременно услышат. И толкая себя с кровати, Флер падает на пол, неудачно ударяясь животом. На середине комнаты она чувствует, как по ногам начинает течь что-то горячее, липкое. Эта мысль пугает ее и подстегивает: Флер из последних сил добирается до порога своей комнаты. Дверь поддается, и вот девушка уже в коридоре. Еще одна ваза попадается ей на глаза – спасение, надеется она и роняет несчастную на пол. Та разлетается на осколки, и Флер смертельно устало прикрывает глаза. Через какое-то время на шум появляются слуги. Они бегут на помощь молодой госпоже. И дом мгновенно просыпается: отовсюду слышны голоса, хозяйка при виде крови истошно вопит, но не позволяет себе истерики. Она приказывает слугам отнести бесчувственную дочь в комнату. Терзаясь страшными предчувствиями, мадам Гондольери посылает за доктором, но тот приходит слишком поздно. Он лишь констатирует смерть. Под окнами первого этажа невесомо скользит тень в плотно надвинутом капюшоне, которая все это время внимательно прислушивалась к голосам и крикам, доносящимся из дома на площади Собора. ***** - Феб, вы поможете мне, правда? – Эсмеральда в слезах бросается на грудь бравому капитану королевских стрелков, оставшись с ним наедине. – Он преследует меня. Я боюсь его. - О чем ты? Что случилось? Я не понимаю, – Феб удивленно смотрит на девушку в своих объятьях. Капитан в трауре – его невеста умерла меньше недели назад, и это подкосило его лихой пыл. А вот с цыганкой они знакомы не так давно, но знакомство их примечательно – он спас ее из рук горбуна. Зачем эта маленькая пташка могла понадобиться такому уродцу, Феб знать не хочет. Однако эта юркая одинокая девочка с первой же встречи начала вызывать в нем волну противоречивых чувств: от восхищения ее смелостью до тайной страсти, в которой он мог безо всякой лжи признаться самому себе. Да, Эсмеральда будоражила его ум, временами грезилась во снах, где он касался ее тела: ее алых губ, высокой маленькой груди с набухшими сосками, ее впалого живота, вожделенного тайного местечка между ее восхитительных ножек. Но огромным усилием воли, Феб держал себя в руках, все же надеясь, что вскоре прекрасная цыганка отблагодарит его: – Кто тебя преследует? - Он, – она указывает своей маленькой аккуратной ручкой в сторону темнеющего многовекового здания, который виден в окно, – звонарь, рыжее чудовище Собора. Каждый раз, когда я оказываюсь на площади, он следит за мной, хочет коснуться меня, и я испытываю дикий ужас от этого. - Может быть стоит ему всыпать плетей? И тогда он отстанет от тебя? – беззлобно предлагает он, отступая на шаг и смотря в яркие зеленые глаза танцовщицы. – Малютка, ты же никогда ничего не боялась. - А теперь боюсь, – настойчиво повторяет она, едва ли не топая ножкой. – Это не поможет. Это озлобит его еще больше, – Эсмеральда обнимает себя руками, пытаясь унять охвативший ее озноб. – Феб, сделайте что-нибудь, я прошу. - Хорошо, - соглашается он. – Я буду рядом, когда ты появишься на площади Собора. Дай мне знак, позвав меня или еще как-то, и я приду к тебе на помощь, малютка, – он закрывает ставни, и думает, что надо бы помочь ей добраться до табора, поэтому предлагает: - Время позднее, я провожу тебя. - Нет-нет, Феб, не надо, - Эсмеральда мгновенно преодолевает разделявшее их расстояние и, поднимаясь на мысках, целомудренно целует Феба в щеку. Его это и смешит, и злит одновременно, но капитан знает, что еще не время. – Спасибо. Я сама, – только подол ее яркой юбки вспышкой проносится мимо него, и Эсмеральда уже исчезает в двери быстрее, чем он успевает что-либо сказать в ответ. *** Он слышит крик с боковой стороны Собора и бежит туда. Его глазам открывается картина: Квазимодо держит Эсмеральду за подолы ее цветной юбки, а та пытается вырваться из его кривых цепких пальцев. Лицо горбуна искажает страх, он что-то говорит, мычит, но даже при виде капитана, не выпускает из рук ее юбок. Прежде, чем что-то подумать или сообразить, Феб достает свой меч и со всей силы рубит им по правой руке уродца. Рука по локоть безжизненным кулем падает к их ногам. Из отрубленной культи льется кровь, много крови, она заливает мостовую. Эсмеральда взвизгивает, вздрагивает всем телом и без сил опускается на мостовую, теряя дар речи. - Как ты посмел прикоснуться к ней, чудовище? – в бешенстве бросает ему Феб. Звонарь вскрикивает, рычит, что-то бормочет, пытаясь зажать другой рукой открытую рану, но тут же бросается на него, желая то ли отомстить, то ли защитить упавшую цыганку. На посторонние мысли у Феба не остается времени: несколькими точными ударами – отсекая вторую руку, с силой ударяя по ноге и вонзая меч в грудь с хрустом ломающихся ребер – он останавливает чудовище, которое тяжело опускается перед ним на колени. Издав еще один хрип, звонарь бесчувственной тушей падает на мостовую. - Эсмеральда! Эсмеральда! – Феб едва ли не трясет бедную цыганку. Он оттащил ее от убитого горбуна, окровавленную с головы до ног. - Феб, это было ужасно! Квазимодо… он мертв? – слабым голосом спрашивает она, не пытаясь подняться еще какое-то время. - Мертв, - сухо отвечает он, с усилием ставя ее на ноги. Цыганка повисает на сильных руках капитана. Он теперь тоже в крови. - Как же мне было страшно, Феб, - говорит она робко, прижимаясь к его груди щекой, закрывая глаза. – Вы убили его. Больше я не буду бояться ходить по улицам, - Сердце в груди капитана колотится размеренно, он уже пережил свой страх, но еще не до конца осознал, что убил звонаря Собора Парижской Богоматери. Эсмеральда уводит прочь с места преступления своего бравого спасителя, и он не замечает, как с его руки слетает повязка капитана королевских стрелков. ***** - Святой отец, я хочу исповедаться, - архидьякон Фролло оборачивается и застывает в недоумении: перед ним та самая молоденькая цыганка, что танцует на соборной площади. Он застывает, не в силах сказать что-либо. Его видение, его сон сам предстал перед ним. Клод теряет все слова, что могли бы слететь с его губ, и лишь молча хлопает глазами. Кажется, девушка замечает это и краснеет, видя произведенный собой эффект. Перед глазами проносятся все, о чем Фролло думал последние две с половиной недели, все видения и образы, все тайные мысли и невысказанные слова. Он неласково хватает цыганку за руку и тащит в исповедальню. Она не упирается. - В чем дело? – грубее, чем хочет, спрашивает Клод. Он уже давно никого не исповедует, его вера в Бога претерпела некие изменения некоторое время назад, но отказать в первую очередь себе он не может. Не каждый день его сны превращаются в реальность. - На мне грех, святой отец. Я цыганка, - смиренно говорит она, в то время, как Клод, прикрыв глаза, ласкает собственный слух этим чудесным голоском, не вникая в сказанное, - и полагаю, что на мне грех уже от рождения. Но дело в другом, капитан королевских стрелков… мсье де Шатопер… он, - она заикается и начинает тихо всхлипывать, и архидьякон наконец приходит в себя. Он слышал о Фебе де Шатопере не самые лестные слова. - Говорите, я слушаю вас, - пытается мягко подбодрить он. Эта мягкость дается ему на пределе силы, но он умеет держать себя в руках. - Он – красив, знатен. Но он очень настырен, я не знаю, как избежать его настойчивых ухаживаний. Я не знаю, что мне делать, святой отец, - из-за ширмы уже раздаются рыдания, и Клод понимает, что вот его шанс. *** Казнь назначена на утро. Обвиняемый в убийстве в ни в чем неповинного Квазимодо, глухого звонаря Собора Парижской Богоматери, капитан королевских стрелков Феб де Шатопер идет на эшафот с гордо поднятой головой. Все доказательства против него, никто не поверил ни единому его слову, а архидьякон Фролл настоял, что мсье де Шатопер должен понести самую страшную кару за причинение вреда Святой Церкви. Виселица на Гревской площади будет его последней обителью. Феб закрывает глаза, чтобы не видеть алчущей представления толпы. Ему жаль, что нет возможности закрыть еще и уши. Невысокая фигура в поднятом капюшоне появляется в первых рядах зрителей. Она жаждет зрелища, она, как и все вокруг, жаждет услышать все своими ушами. И представление не заставляет себя ждать: обвиняемому набрасывают на шею петлю, повторяют приговор, и палач – детина не меньше шести с половиной футов роста – дергает рычаг и весь первый ряд слышат, как хрустят шейные позвонки славного капитана, не выдерживая веса. Тело дергается в предсмертных судорогах – раз, другой, - и навсегда замирает, склонив некогда высоко поднятую светлую голову к груди. Получившая свое, фигура исчезает из первых рядов так же стремительно, как там появилась. *** - О, святой отец, как я могу благодарить вас? – смущенно улыбаясь, цыганка смиренно встает перед архидьяконом на колени. Ее маленькая аккуратная ручка скользит вверх по его ноге, сминая рясу под пальцами. Клод немеет под мгновенно меняющимся оливковым взглядом, завороженный словно кролик перед питоном. Ему с трудом верится в правдивость происходящего, и он закрывает глаза. Эсмеральда с детства знала, что ей уготовано великое будущее, путь к которому, к сожалению, лежит по чужим головам. Карта Таро : Королева мечей
________________________________________
Толкование:
Королева Мечей разносторонняя карта. В одних толкованиях она олицетворяет благоприятный период жизни. Это властная и сильная женщина, которая пытается воздействовать на вас силой своего опыта и авторитета. Она рассудительна и умна, знает свои преимущества и пользуется ними для достижения поставленных целей. Ей нравится свое положение и явно не собирается его лишиться, напротив всеми силами цепляется за трон. Делает все, чтобы удержаться на нем, как можно дольше. Приглядитесь внимательно, нет ли в вашем окружении этакой мамочки, добродушной и готовой всегда прийти на помощь. Это лишь оболочка, на самом деле, Королева Мечей сумасбродная и злонамеренная дама, для которой существует лишь одна она, а все остальные воспринимаются ею, как нечто вспомогательное для достижения запланированного. Королева Мечей не будет вам мешать до тех пор, пока вы не окажитесь на её пути, вот тут она и выпустит коготки. Да, так, что вам не позавидуешь. Если расспросить карты Таро пришла женщина, то Королева Мечей в раскладе олицетворяет подругу, готовую на предательство в любой момент. Если мужчина, то карта предупреждает о том, что с некой королевой ему не стоит завязывать отношений. Ни к чему хорошему это не приведет.
| | |
